Историческое рондо

Что такое историческое рондо? Чем оно отличается от исторического романа или, как почему-то показалось некоторым моим читателям, от фэнтези?

С фэнтези все просто: это произведение, полностью основанное на фантазии, выдумке, имеющее для привлекательности некие фольклорные или квази-исторические элементы.

Исторический роман стремится к отражению реальной действительности определенной исторической эпохи и часто основывается на документальных данных. Он содержит множество элементов авторского вымысла, в частности, действующие лица исторического романа – вымысел автора, впрочем, часто основанный на реальных сведениях из прошлого. Вымышленные персонажи действуют в заданном ключе, а реальные исторические персонажи встречаются эпизодически и встраиваются в заданную схему для поддержания исторической канвы.

Историческое рондо практически не содержит никаких фантазий. Даже вымышленные персонажи или эпические, фольклорные, сказочные элементы в рондо составляют часть реальности, из которой впоследствии рождается предание. Главные действующие лица – настоящие и, как правило, ключевые действующие лица подлинной истории. 

Почему рóндо? Рондо – это круг. Давно отмечено, что история развивается спиралеобразно, повторяясь не только в основных направлениях, но даже в деталях. Все возвращается на круги своя... И это – не прихоть автора, а диктуемые действительностью законы жанра.

Есть музыка (в природе которой – повторы, круговращение мелодии и ритма), под которую просыпается то, что спрятано в глубинах нашего сознания и подсознания. В моих исторических рондо не выдумано ни слова, то, что написано, приходило само собой, под музыку, подчас вопреки логическому представлению о развитии сюжета самого автора. Впоследствии оказывалось, что существуют документальные, археологические или иные подтверждения тому, что происходило именно так, как диктовала музыка, а не так, как придумалось автору.

Начиналось так.

С некоторых пор меня стали одолевать приступы отчаяния – внезапно, безо всякого повода, удушающие, безысходные, до слез. Прежде обо мне говорили «железная», «слезы не выжмешь»; рассудительность и хладнокровие были моими характерными чертами. Что же случилось?

Мы – люди современные, многое знаем, почитываем кое-что из психологии, некоторые знаются с психоаналитиками. Трезво и рационально не доверяя чужим людям копаться в моем безсознательном, я попыталась сама, в одиночку исследовать причины своего странного состояния. Я подобрала музыку – ту, что навевала на меня мой сплин (это оказались самые «минорные» фрагменты из «Страстей по Матфею» Баха, музыки к «Метели» Свиридова, «L'Estro Harmonico» и «La Stravaganza» Вивальди, кельтская музыка), – и как-то в спокойной уединенной обстановке погрузилась в эту музыку, закрыв глаза – и поплыла по течению.

Я увидела – и поняла, что это и было то самое, что душило меня, что не давало мне покоя, терзало и «пеплом Клааса» стучало мне в сердце...

Я увидела снег – первый, липкий, падающий вслед холодному, скользкому дождю, поначалу тающий, тонущей в грязи под копытами лошадей и ногами людей. Потом я увидела, что все происходило на поляне леса, скорее, священной рощи – потому что посреди поляны стоял идол – деревянный четырехгранный обелиск с резными ликами на каждой из граней с тремя уровнями. Подробнее лики рассмотреть не удалось, потому что я увидела то, от чего волосы встали дыбом и по спине заструились холодные змеи: на деревьях и деревянных крестах вокруг поляны были распяты люди – и мокрый снег сползал по их телам, смывая кровь и застывая ледяной коркой. Распяты были и мужчины во цвете лет, и немолодые, и совсем старики... С ужасом я видела детей – девочек и мальчиков – и подростков, и совсем малышей, увидела истерзанных женщин...

А их палачи все еще не вполне насладились расправой: они состязались в стрельбе из луков по неподвижным мишеням. Самый главный из них что-то торжествующе вопил. Я пыталась хоть что-то понять из его слов, но зацепилось только одно имя: «Ярмонарек».

Я сразу поняла, что я – не на стороне победителей, а на стороне казнимых. Это были мои родные. Они взывали ко мне из прошлого! Они требовали: помни о нас! И я знала их: вот Явор-рек – могучий старец с лицом властителя, его семь сыновей: Ясень, Яблонь, Дуб, Ива, Клен, Береза, Явор-младший; их жены и дети. Самого младшего, мальчонку лет семи, звали Болемиром. Такое странное, сложное имя, так не похожее на имена его родных, ему было дано по особому случаю: он от рождения был слабым и больным, имя должно было помочь ему смирить боль. Теперь он первым не выдержал крестной муки: от первого же удара кола в ладонь повис безжизненной тряпкой. Но что-то говорило мне, что именно о Болемире я узнаю еще что-то очень важное.

Видение прервалось: слез больше не было. Но был неодолимый жар – узнать, когда это было, кто такой Ярмонарек, почему он так поступил с моей родней, удастся ли кому-нибудь отомстить за гибель моего рода.

В книгах я нашла сведения о царе Готов Германарихе, который, по словам готского историка Иордана, по славе и величию не уступал Александру Македонскому: он создал империю, покорив двенадцать племен. Он был настолько славен, что о нем слагали многочисленные песни и сказания, и настолько властен, что уничтожал своих врагов, не считаясь с их порядками и обычаями.

Германарих присвоил себе прозвище Венетарий – победитель племени Венетов, – потому что распял на крестах и деревьях семьдесят венетских вождей. Он велел разорвать на части Гунхильду, знатную женщину из Россомонов, привязав ее к коням, – за то, что ее муж отказался ему служить, скрылся от самозванного царя. Братья Гунхильды попытались отомстить за сестру, но безуспешно. Германарих был неуязвим – и казался безсмертным.

Противостоять ему смогли только «вероломные Россомоны» и «свирепый род» Гуннов во главе с их вождем – Болемиром.

Того, что я смогла найти в книгах, было недостаточно. Кроме того, доверять историку, явно симпатизировавшему убийце венетских вождей, по нашим представлениям, брутальному маньяку, я не могла.

Где искать другие источники? На решение меня натолкнуло упоминание Иордана о том, что Германарих умер в возрасте ста десяти лет (!) – для того времени это было почти что безсмертие. Кроме того, этот же хронист говорит о том, что о великом царе сложено много песен и сказаний – а мы не знаем ни одного! А может быть, знаем – но знаем Германариха под другим именем?

Разгадайте детскую загадку: назовите имя безсмертного царя, который в незапамятные времена покорял племена и народы на нашей земле, томил в неволе мастериц и красавиц, безжалостно расправлялся с врагами, будь то женщины или дети, воины или старцы! Это имя известно нам с детства из русских сказок.

Археологические артефакты нашей Родины не сравнить с теми, что исследователи находят в Египте, Месопотамии, Греции или Риме. Многое ли могут дать искателям сокровищ едва заметные Валаамские лабиринты, останки деревянных городов ямной культуры, имена Аркаим, Бискупин, Ретра, Гелон или Костенки?

Мне воочию довелось увидеть чистое поле со скромными хороводами березок – без единого холмика или столбика! – на том месте, где с древнейших времен до начала «перестройки» процветала многолюдная работящая деревня, подобная городам древности. Еще сорок лет назад там стояли терема с резными наличниками и амбары, полные добра, хлева, баньки и лавочки. Деревня без колебаний отдавала своих сынов и дочерей на алтарь Победы в Великой Отечественной, на восстановление разрушенного после нашествия «белокурых бестий», на стройки ХХ века, на службу без страха и упрека от Балтики до Курил – туда, куда посылала страна – и, отдав всех, исчезла, ушла под землю. Я побывала на деревенском кладбище, где под сенью берез на земляничных полянах, укрытые шелковой травой почили жители этой земли – Герои Советского Союза и известные генералы, простые деревенские работяги, их родители и дети. Под елью с георгиевской ленточкой там и сейчас спят мои прадеды, моя бабушка, дед и отец.

Великая страна, созданная их трудом и подвигом, живет и процветает, а они сами – и их дома-терема с книгами, с воинскими наградами, с картинами, написанными на картоне маслом, с любовно вырезанными из липовых баклуш ложками, с их вещами, свидетельствами того, что они реально существовали на этой земле, – исчезли, ушли в невидимый подземный град.

Что же могло остаться от деревянных теремов и отцовских могил древней Скифии?

Дерево сгорает и истлевает, камень рассыпается, золото утекает в карманы разорителей гробниц. У нас нет ни глиняных табличек, ни каменных скрижалей – осталось только живое Слово – в сказаниях и песнях наших прабабушек – на нашей, с глубокой древности нашей, земле.

В древности существовала особая магическая цивилизация. Люди верили в магию – и чудо действительно происходило, так как происходит и сейчас, в век технического прогресса.

Кощей Безсмертный, Марья Моревна, Иван Царевич и Серый Волк – это не выдумки, а реальные действующие лица нашей древней истории, и они возвращаются к нам в историческом рондо.